В один июльский день 2025 года мир замер от известия: президент Дональд Трамп, вернувшийся к власти, подписал указ о введении 30-процентных тарифов на товары из ЕС и Мексики. В белом зале Овального кабинета раздалось торжественное: «Америка должна защитить своих рабочих!» Но за этим заявлением последовали звонки тревоги от Берлина до Брюсселя, от Парижа до Мехико. Европейские лидеры срочно собрались в экстренном формате — все понимали: это не просто экономическое решение, это вызов. Макрон жёстко заявил: «Если мы промолчим — завтра тарифы будут на всё». Меркель, сдержанная, но решительная, настаивала на переговорах. Мелони требовала прагматизма. Тем временем в Вашингтоне индексы на бирже лихорадило. Промышленники волновались — ведь ответные меры могут ударить по ним же. Внутри Республиканской партии зреет раскол: часть MAGA-движения считает шаг Трампа опасным. «Он играет в большую игру — но на кону экономика миллионов», — писали аналитики. Мексика, верная союзница США в рамках договора USMCA, ощутила себя преданной. Президент Лопес Обрадор заявил: «Мы не будем молчать. Мы обратимся к международному арбитражу». Эксперты МВФ били тревогу: цепочки поставок будут разрушены, цены вырастут, начнётся волна нестабильности. Однако в Китае и Индии только пожимали плечами — это их шанс нарастить влияние. В ЕС ускорили переговоры с Индонезией, Южной Кореей и Африкой — будущее требовало переориентации. Новая торговая война была не просто столкновением экономик. Это было столкновение идеологий: одностороннее давление против коллективного ответа. И в этой борьбе ставки были куда выше процентов на таможне — это была схватка за модель мира.