2035 год. Меня зовут Арманд, и я живу в Риге. Сегодня я пишу эти строки на планшете под гул реактивных самолетов, пролетающих над головой. Они возвращаются с учений в Финском заливе. Мы к этому уже привыкли — Европа теперь звучит иначе. Это не тот континент, каким он был десять лет назад. Всё изменилось после лета 2025 года. Тогда Европа окончательно проснулась. Война в Украине шла третий год, а удары по гражданской инфраструктуре становились всё жестче. Я помню, как смотрел репортаж с конференции в Риме. Зеленский — усталый, но решительный, говорил с сенаторами из США. Они кивали. Через месяц в Украине появились новые батареи Patriot. Потом — новые поставки Storm Shadow, немецкие IRIS-T, норвежские ракеты, польские танки. Люди, с которыми я тогда говорил, всё еще надеялись на мир. Но мир ушел. И тогда Европа решила переоснаститься. Я, тогда инженер, перешел работать на завод в Елгаве, где начали производить боеприпасы. Нам объяснили: “Вы ковали мечи — теперь вы куёте свободу.” Мы работали по 12 часов. Но впервые за десятилетия чувствовали смысл. В школах начались курсы гражданской обороны. Появились новые дивизии. Латвия, Литва, Эстония и Финляндия подписали Балтийский оборонный пакт. Франция и Британия поделились своими ядерными программами. В новостях это называли “воссозданием европейской решимости”. В 2030-м вступил в строй Европейский оборонный фонд. Его символ — стилизованная пуля, пробивающая сталь. Мы стали производить дроны, ракеты, сенсоры. Украина получила статус члена НАТО в 2032 году. В ту ночь в Риге люди вышли с флагами. Город звенел от песен. Это было больше, чем политика. Это было доказательство: мы можем защитить себя. Сегодня я оглядываюсь и понимаю: та фраза, которую в 2025-м писали на плакатах — “Мирной Европе нужны ракеты и патроны” — стала пророческой. Мы не любим оружие. Мы не хотим войны. Но сегодня мы живем в мире, потому что готовы были к худшему. Я верю: наша сила — в единстве. И пусть потомки узнают, что в 2025-м мы сделали правильный выбор.