Летнее солнце палило землю под Сумами, когда капитан Михаил Дронов, командир украинской механизированной роты, сжимал бинокль, вглядываясь в горизонт. Где-то там, в заросших полях и деревенских переулках, приближались российские штурмовые отряды. У него за спиной — поселок Новенькое, где остались не только бойцы, но и местные, отказавшиеся покинуть родные дома. Михаил знал: этот клочок земли нужно держать до последнего. Последние месяцы фронт не стоял на месте. Россияне, усилив свои наступления с марта, начали массированную операцию — сначала тестировали оборону, затем бросили танки, пехоту, дроны-камикадзе. Каждую ночь раздавались глухие удары и взрывы — иногда ближе, иногда дальше. Однако в июне стало понятно: это не просто очередной рейд. Это была часть более масштабного плана. 2 июня, в шесть утра, враг вошел в Костянтинівку. Михаил узнал об этом через рацию: “Костянинка — упала. Повторяю, враг в центре”. Это была первая ощутимая потеря на Сумском направлении за последние полтора года. С этого момента бойцы Михаила знали — они следующие. Каждый вечер он собирал своих бойцов на короткие брифинги: “Позиции укреплены, ПТРК заряжены, дроны в воздухе. Мы стоим насмерть. За нас — наши семьи, наша земля, наши дети”. Говорил это не для пафоса. Он сам вырос в Харькове, который сейчас также страдал от ударов, а его жена и сын укрывались в Киеве, в квартире друзей. Через неделю после падения Костянтинівки, российская разведка начала активную фазу — дроны пролетали над позициями, корректируя артиллерию. Атака началась ночью, как и полагается — артобстрел длился час, а затем пошли бронегруппы. Михаил и его люди отбили первую волну. Потом вторую. Но к утру враг закрепился на окраине села. Тогда он приказал: “Уходим в лесополосу. Оставим мины, растяжки, дроны-бомбардировщики пусть работают. Сами займем южную высоту”. Это было рискованно. Но сработало. Российская пехота вошла в “пустую” деревню — и попала под шквальный огонь, мины и удары с неба. К вечеру деревня была снова под контролем ВСУ. Потери были тяжёлыми, но победа укрепила дух. Тем временем в новостях повторяли слова Путина: “Мы не остановимся, пока не будут приняты условия Москвы”. Михаил выключал радио. Он знал, что у этих слов есть цена — и платят за неё не генералы, а такие, как он и его солдаты. Но сдаваться не собирался. Он знал: этот бой — не последний. Но и не проигранный.