Когда Франция, страна с одной из старейших парламентских традиций Европы, проснулась 9 июля 2025 года, атмосфера тревоги витала над Елисейским дворцом. Премьер-министр Франсуа Баю, харизматичный, но всё чаще критикуемый лидер, столкнулся с серией вотумов недоверия, угрожающих его политическому будущему. Причиной послужил неурегулированный бюджет на 2026 год – стране не хватает 40 миллиардов евро, а меры экономии вызывают протесты как среди политических оппонентов, так и среди простых граждан. Финансовая паника охватила рынки. Инвесторы стремительно избавлялись от французских активов, переключаясь на более стабильные европейские страны – Германию, Италию и Испанию. Доходность по французским облигациям резко выросла, а индекс CAC 40 за сутки потерял более 3%. Министр финансов Амели де Монтшалан, выступая перед прессой, впервые допустила возможность обращения к МВФ – неслыханный шаг для страны, которая всегда гордилась своей экономической независимостью. В это же время Брюссель усилил давление, требуя от Парижа соблюдения фискальных норм ЕС. Французская оппозиция обвинила Баю в политической слабости и популизме, а профсоюзы начали готовить масштабные протесты. В Елисейском дворце, за плотно закрытыми дверями, шли кризисные совещания, где обсуждался даже сценарий досрочных выборов. Журналистские утечки указывали на раскол внутри коалиции. В этой атмосфере неопределённости страна оказалась на грани серьёзного политического перелома. Судьба правительства зависела от нескольких голосов – и, возможно, от одного компромисса, который до сих пор так и не был найден.